|
Америка Любви
Тебя я, как Америку, открыл.
Я долго плыл на корабле сквозь бури,
глядел вперед, смиряя в сердце пыл…
Вот, наконец,– земля среди лазури!
Горой над морем возвышалась Ревность,
текла Разлука горькою рекой,
и выжженная солнцем Повседневность
пустынею ложилась под ногой.
Я знаю географию любви:
на север от неё— река Разлуки,
на западе— страна житейской Скуки,
на юге— царство Спеси-на-Крови.
В тебе растёт и ширится закат,
цветут поля, работают крестьяне,
бегут гонцы, цветёт весенний сад,
воюют царства и идут восстанья.
Тысячелетья на земле твоей
кипела жизнь, не находя предела,
зачем же я, чтоб после мир возделать,
топчу Любовь копытами коней?
Америка любви светла, огромна,
в ней много солнца, счастья и огня.
И на конкисте этой, непреклонный,
я покорил тебя… А ты–меня!
Антракт
Зажёгся свет. Спектакль на середине
был остановлен. Тонет мир в тиши.
И занавес упал, как гильотина,
на части разрубив игру и жизнь.
И мы с тобой столкнулись за кулисой.
Сейчас нас вновь на сцену позовут–
кривляться, петь, актёром быть, актрисой…
Но мы живём–сейчас. Сегодня. Тут.
И я шепчу о чем-то так неловко…
В твоем зрачке–слеза, слеза дрожит…
Терпеть! Спектакль смешон, ты в нем–шутовка!
Сейчас звонок на сцену прозвучит!
Мне надо будет вновь шагать, идти,
ломая руки, маясь, цепенея…
Но жизнь прожить–не сцену перейти:
сойти со сцены в сотню раз труднее.
И надо будет, веря в перемены,
дрожать, трястись в предчувствии невзгод,
чтоб бутафорским яблоком на сцене
стал для меня грехопаденья плод.
И надо будет испытать печали,
познать на сцене боль, и страх, и зло,
чтоб, дуя на руки в холодном зале,
Великой Жизни ощутить тепло…
Сейчас–антракт. Не подали нам знака.
Сейчас мы живы. Сцена–вот наш дом.
На ней мы будем и играть, и плакать,
Но это всё–потом…
Потом…
Потом…
(Третий звонок)
|